Форум » Фанфикшен » ЖАРА БОЛЬШИХ ГОРОДОВ или О ТОМ, КАК ВРЕДНО ВАМПИРАМ ПЕРЕНАГРЕВАТЬСЯ by Последняя_Из_Династии » Ответить
ЖАРА БОЛЬШИХ ГОРОДОВ или О ТОМ, КАК ВРЕДНО ВАМПИРАМ ПЕРЕНАГРЕВАТЬСЯ by Последняя_Из_Династии
Пип Бернадотте: http://www.liveinternet.ru/users/2542499/post80936586/ - оригинал ЖАРА БОЛЬШИХ ГОРОДОВ или О ТОМ,КАК ВРЕДНО ВАМПИРАМ ПЕРЕНАГРЕВАТЬСЯ - Уолтер! - Да, сэр? - Что там сегодня с погодой? - То же, что и вчера, сэр. Умопомрачительная жара, - дворецкий с легким поклоном вышел. Я чуть не взвыла. Дело в том, что адская, или, как выразился Уолтер, умопомрачительная жара держалась уже вторую неделю. Алукард безвылазно сидел у себя в подвале, послав всех гулей с вампирами к одному рогатому. Когда я попыталась его немного урезонить, он закатил мне исключительную истерику, заявив, что «смерти ты моей хочешь?!?» (это если фразу слегка смягчить). На что я громогласно ответила, что если бы хотела, он бы «здесь в одних панталонах не сидел!!!» (это тоже если слегка смягчить). Обмен личными мнениями, произошедший после этого, был слышен на весь особняк, и, в конце концов, Уолтер, прибежавший на наши голоса, кое-как разнял противоборствующие стороны («Брэк!!!») и отбуксировал в разные части замка. Серас кое-как старалась в первое время выполнять свой служебный долг, но случившийся в начале этой недели с девочкой «солнечный удар» (да какой солнечный удар в середине ночи?!?) загнал вампиршу в гроб – глубоко и надолго. Вся ответственность за уничтожение вампиров и упырей в Лондоне легла на хрупкие плечики Бернадотте и его компашки. Как ни странно, но «Гуси» успешно справлялись… до тех пор, пока Алукард, которого жаба душила отдавать свой законный паёк «каким-то уткам-переросткам» (дословная цитата, как сказал бы Уолтер), заявился прямо на ночное дежурство к наемникам и показал им парочку финтов от «дяди Дракулы». После этого «Дикие Гуси» тоже глубоко и надолго попрятались по своим комнатам, наотрез отказавшись вылезать на свет божий. Сам Алукард, отвоевав свое место под луной, с гордо поднятой головой прошествовал мимо остолбеневшей меня в свой подвал. И в том, что прошествовал он туда без малейшего вреда для себя, нужно благодарить Уолтера, который с грехом пополам умудрялся меня удерживать, постоянно напоминая, что сей противный вампирюга – лучшее оружие «Хеллсинга» и, как ни вешайся, с его мнением надо считаться. После этого истерика случилась уже со мной. Но если ночью было можно кое-как шевелиться и проявлять какую-никакую, но активность, то днем жара стояла такая, что передвигаться можно было только одним способом – по миллиметру в час! Уж не знаю, как остальные, но я с утра как засяду за свой стол, так и просижу до самого вечера, и хоть сама королева войди – не встану! Положение ухудшалось ещё и тем фактом, что, в отличие от других, мне нельзя было переодеваться: служебная форма и в России служебная форма, от неё не убежишь – догонит. Поэтому уже к середине второй недели адской жары я с рёвом, присущим скорее голодному оборотню, нежели нормальной светской львице, схватила телефонную трубку. - Хозяйка?!?... Враги, гули, Андерсон?!? – материализовался перед моим столом взъерошенный и потный Алукард (из всех воплей-воев-вскриков, населяющих испокон веков мой особняк, один мой он выделял и анализировал из тысячи в мгновение ока). - Нет! Жара!! – рявкнула я во всю мощь своих нехилых легких, продолжая набирать кое-какой номер по телефону. - А-а… - вампир с сожалением спрятал Шакал и Кассул за пояс (по причине вышеописанного состояния природы он предпочитал ходить по дому только в своих штанах (читай, панталонах, гы) и сапогах на голу пятку, светя своим более-менее накаченным торсом и сводя оным с ума Серас). - Б-э! – с издевкой протянула я, прикладывая трубку к уху и наслаждаясь длинными телефонными гудками. - А кому вы звоните, Хозяйка? – Алукард сел прямо на стол. Нет, не сел, скорее уж лег, кокетливо поигрывая бровями, улыбаясь от уха до уха и подмигивая красными глазами. Во маньяк, даже в такое пекло умудряется заигрывать! - Неважно, - буркнула я. Вампир незаметно подполз поближе. Мне пришлось подхватить телефон, дабы он не сверзился наравне с прочими атрибутами стола на пол, спихнутый телесами нелюдя. - А я хочу зна-а-ать, - кокетливо протянул Алукард, пробуя ленту моего галстука на зубок и оставляя на оной аккуратную дырочку. - А тебе не положено-о-о! – передразнила его я, отодвигаясь, благо кресло на колесиках. - А я все равно хочу-у-у! – вампир попытался удержать ускользающую ленточку в челюстях, и потому чуть не сверзился на пол. По этой причине последнее слово у него было произнесено с особой интонацией, коей позавидовали бы и Калигула с Казановой вместе взятые. - Не положено, говорю! – огрызнулась я, любуясь за попытками вампира удержать равновесие на краю стола. Алукарду сие не удалось, и он картинно плюхнулся на пол, однако тутже преобразил сие недоразумение в преимущество, приняв на полу таки соблазнительную позу. - А если подумать?.. – одна моя туфля оказалась в руках озабоченного вампира; вторую я успела спасти, отодвинувшись ещё дальше. Телефонный провод опасно натянулся. Вампир, немного подумав и вдохнув амбре моей, увы, далеко не хрустальной туфельки (меня чуть не стошнило), мечтательно закатил глаза (он ещё и токсикоман, кто б мог подумать?..) и пластом, по-солдатски пополз ко мне, так сказать, на абордаж. - А-а-а! Нелюдь, имей совесть!!! – вскрикнула я, вскакивая на опасно закружившееся кресло с ногами. Алукард, старательно изображая акулу, начал на брюхе наверстывать круги возле моего креслица, урча как кот, нализавшийся валерьянки (вот только вместо валерьянки, кажись, была бутылочка-другая кровушки, разбавленной чистым спиртом). «Кого иметь?..» - ошалело переспросили из трубки. - А вас вместо совести можно?.. - с явной надеждой поинтересовались с пола мурлыкающим голосом. - Изыди!!! – истерично выкрикнула я, кое-как сохраняя равновесие. «А че тогда звонили?..» - растерянно донеслось из трубки. - Э… Э… Эт я не вам!.. – качаясь, аки веточка на ветру (особое мерси одному такому клыкастому паразиту на полу, который решил взять меня измором и посему вращал кресло с тем же энтузиазмом, с коим бегал за гулями по ночам), поспешно выкрикнула я телефонному оппоненту. «Ясно», - неожиданно усмехнулись на том конце провода. – «Муж налакался, да? На этой неделе вы пятая, у кого такие вот, гм, проблемы в интимной жизни.» - Он мне не муж!!! – истерика была на лицо. «Ясно. Любовник балует, да?..» - Мур-р-р!.. – Алукард с мечтательным выражением лица потерся щекой о мою штанину: акула неожиданно перевоплотилась в жаждущего ласки мартовского кота. Я с визгом взобралась на хрупкую спинку кресла. По залу разнесся красноречивый скрип. - Вот если я из-за тебя грохнусь!!! – пригрозила я вампиру, влюблено пожирающему меня глазами; из трубки понимающе хмыкнули. – Вы когда сможете приехать? – этот вопрос был адресован моему телефонному оппоненту. «Да хоть сегодня!» - обрадовали меня с того конца провода. - От… От… Отлично!.. – отозвалась я, балансируя на спинке кресла и судорожно выбирая наилучший вариант между твердым паркетом или мягким вампиром. – Ж… Ж… Ждем! - Одинокий, к тебе прихожу, околдован огнями любви!.. – с придыханием продекламировал мне Алукард, старательно снимая с меня штаны. Увы, я тоже прекрасно знала Блока. - Нет! Глаза отвратить, и не сметь, и не сметь в эту страшную бездну глядеть! – я с демоническим хохотом (у кого научилась, а?..) сиганула через Алукарда, оставив ему на память о несбыточном нижний атрибут моей униформы, и скрылась в коридоре. - Спасибо, - от всей души поблагодарила я уезжающего работника фирмы по установке кондиционеров, когда тот уже получил плату. - Да не за что! – улыбнулся тот и скрылся за дверью. В моём кабинете было не протолкнуться. Уолтер вполголоса хвалил попеременно то технику, то меня за гениальную идею. Серас, которую вытащил из гроба Бернадотте, остывала, блаженно улыбаясь. «Дикие Гуси» дружно отдали мне честь, уставившись на мою персону обожающими глазами, едва ли не переплюнув в сим незамысловатом деле самого Алукарда. Кстати, оного не было видно, как и моих скинутых на манер хвостика у ящерки штанов. Похоже, вампирюга припрется позже, когда внушит себе мысли – не без помощи увесистой бутылочки крови, разумеется, – о своей неотразимости, моей дурости и о нашей общей необходимости быть таки вместе и нарожать сотню-другую вампирят. Я оказалась права. Алукард приперся через час, когда поостывшие и навосхищавшиеся работнички уже разошлись и в поместье стояла непроницаемая тишина. От решительно насупившегося вампира разило за десяток шагов смесью перегара и дорогого одеколона, явно стыренного у Уолтера. Приблизившись к моему столу по зигзагообразной, Алукард оперся ладонями о поверхность вышеупомянутого. - Я хочу к тебе поближе – и неважно, куда! Хочу к тебе поближе, вот такие дела!.. – неожиданно трезвым голосом начал петь вампир, уставившись на меня красными глазенками, которые усиленно подавали мне нерастолкованные сигналы. Кажись, пошло-поехало. На заметку: подобные сцены происходили каждый раз, когда Алукард уговаривал Уолтера «сжалиться над ветераном войны» и пожертвовать бутылочку-другую чистого спирта. Что потом происходило с этим самым спиртом, никто не знал, но по таким вот сценам догадаться было абсолютно не трудно. Придется платить моему клыкастику его же монетой. - Я не люблю тебя! Вроде все так не сложно, и счастье возможно, но – я не люблю тебя!.. – красивым вокалом перебила его я, слегка покривив душой. Алукард в ответ рьяно помотал головой, лукаво пропел: - Не зарекайся, о-оу! Не зарекайся, такая жизнь, ё-у! Не зарекайся, о-оу!.. – и на последнем вое мощным движением откинул стол в сторону. В моих глазах можно было прочитать о-очень многое, и по большей части не совсем цензурное. Ну, блин… Вот я попала… Кажись, в этот раз вампирюга выторговал у дворецкого больше, чем одну-две бутылочки – скорее уж целый ящик! - В твоих глазах черти танцуют самбо!.. – опасливо протянула я, двигаясь по кругу (и продвигаясь к входу). - И мне уже поздно пить боржоми, и мне уже поздно глотать бальзам! – игриво подхватил Алукард. - В твоих глазах черти танцуют самбо!.. – повторила я, загораживаясь креслом. - И я уже соло пою без ансамбля, и я уже сползаю к твоим ногам! – Алукард реально сполз, предварительно вырвав у меня из рук кресло. - Ты знавал и блондинок и рыжих! И даже супер-моделей из Парижа! И все они оставались чуть ниже, чем бьется твое сердце! – решила я напомнить вампиру о его грешном прошлом, попутно стараясь отодрать вошедшего во вкус певца. - Но однажды я встретил такую, что враз прилипла к душе, а не к телу! Прицелилась метко – и я бросил монетку! Я бросил монетку!! – парировал Алукард, немного изменив текст, и тут же, лукаво подмигнув, сменил тему: - Танцуй со мной! Потанцуй со мной!! - Че?! При чем здесь Тимати?!? – ужаснулась я вкусам своего красноокого меломана. - Танцуй, танцуй, ма! Я от тебя без ума! Один вопрос – почему ты одна? Танцуй со мной, детка! Прижмись ко мне, конфетка! И мы с тобой не уснем до утра!.. – вдохновенно цитировал мне афроамериканского русского певца Алукард, начиная реально танцевать. - S – O - S! Please someone help me!! – решила я последовать примеру вампира, сменившего цитируемого певца, завыв не хуже Рианны, которую так любит слушать Серас под утро. - Вот такая странная любовь! Это не игра – если губы в кровь! Вот такая странная игра! Это как полет одного крыла! – всхлипнул Алукард, с силой прижав меня к себе. Я только пискнула. - Ай-ай-ай! Мы забыли дорогу в рай! – пропыхтела я, вырываясь из его смертельных объятий. Однако Алукард мгновенно сцапал меня за запястье, развернул лицом к себе, задом к двери и стал наворачивать круги. - Играю, рискую!.. Боже, как же ты танцуешь... Кольнуло – невнятно. Это что-то непонятное. Навстречу несешься!.. – с воодушевлением начал завывать вампир, старательно кося под Меладзе. - Вот оно сейчас начнется… - пробурчала я, понимая, к чему дело идет. - Я плачу – а ты смеешься! – душещипательно вскрикнул Алукард и мгновенно вновь переключился на волну Тимати: – Я больше не могу – с тобою быть хочу! Скажи мне, чья вина: я один и ты одна! К тебе я так лечу, воплотить судьбу!.. - Но жизнь играет в игру – не обмануть нам судьбу! – закончила я за него, аккуратно высвобождаясь. - Хочешь я тебе, хочешь я тебе спою? Излечу тебя от скуки. Хочешь песню, хочешь песню подарю – о любви и о разлуке?.. – тихо пролепетал Алукард, глядя на меня невинными глазками. - А че ты щас делаешь, мне интересно? – ехидно осведомилась я у кровососа. Зря. - Романтика! Романтика!! Романтика!!! – безумно проорал Алукард, начиная прыгать вверх-вниз. Стену начали медленно подрагивать. Кондиционер, оплот всей прохлады в моем кабинете и в коридоре, странно загудел. Я сглотнула. - Я здесь, я пришел к тебе! Пришел, вопреки судьбе! С небес льется лунный свет – я зверь, мне покоя нет! Крадусь в темноте, в душе проклиная день, когда я всего лишь призрак в серой толпе! – вампир неожиданно замер, начал покрываться сотнями глаз. «Чет-то новое…» - умудренная годами жизни с этим ненормальным под одной крышей, подумала я. - Залили топливо, топим их комплиментами!.. – Алукарду явно было плохо. Кондиционер жалобно засвербел, выражая полную со мной солидарность. Наверное, во всем была виновата невероятная жара… Но у Алукарда капитально снесло крышу. Вампир, путая русские и английские песни, носился по моему кабинету, завывая на разные голоса. Когда я пыталась что-то сделать (выйти, например, от греха подальше), вампир мгновенно оказывался рядом со мной, кружась в бешеной скачке и смеясь на манер дятла Вуди. - Your Sweet Six Six Six!.. Возле дома твоего, возле дома твоего!.. Don't get it twisted, don’t be clever!.. – доносилось то с потолка, то со стен, то вообще из-за моей спины. Я мысленно прокляла Серас, от которой Алукард нахватался таких вот песнопений. - Сэр?.. – донеслось из-за двери: Уолтер неохотно заглянул в кабинет, узрел бесящегося вампира, потянул меня за рукав. – Мы подготовим сети и снотворное… - Давай. Только… - БАХ! Алукард с безумным смехом грохнулся вниз, не пожелав выпустить из рук сбитый по пути кондиционер. Мы с Уолтером проводили его падение полубезумными взглядами. - Ой, а что это? – Алукард показал нам обломки несчастной техники. - Уолтер-р-р… - прорычала я, сжимая кулаки. - Не надо, сэр! – дворецкий придержал меня за рукав и тутже сверкнул нитями. – Я сам. Дальнейшая сцена отличалась особой жестокостью и поминутно светила цензурой. На сей раз Алукарду не повезло конкретно: если раньше он просто вылетал ласточкой из моего кабинета, оскорбленный в своих лучших чувствах, то теперь его каждый из персонала старался если не продырявить колом или пулей, то хотя бы отрезать путь вампира к спасению. Даже Серас впервые открыто решила встать на сторону большинства, поигрывая базукой. Надо ли говорить, что с тех пор Алукард больше никогда не получал даже капли спирта?!?
Ответов - 0
полная версия страницы